Щербаков П.В. Анабиоз

Оглавление Дорога к бессмертию Бессмертие и религия Бессмертие в древнем Египте Бессмертие в древней Греции Бессмертие в Индуизме Бессмертие в Буддизме Бессмертие в Иудаизме Бессмертие в Христианстве Бессмертие в Исламе Бессмертие в Зороастризме Бессмертие в Синтоизме Бессмертие в Даосизме Бессмертие в религиях заключение Философия бессмертия Иммортализм Трансгуманизм Бессмертие и наука История анабиоза Анабиоз в природе Диапауза Оцепенение Спячка Анабиоз, различные стадии Анабиоз человека Смерть Философия смерти Танатология Кора головного мозга Анатомия коры головного мозга Физиология коры головного мозга Бессмертие и анабиоз Анабиоз, медицина и биология Дегидратация Искусственная гипотермия Клатраты ксенона Анабиоз клатратный Анабиоз и экономика Цена анабиоза Анабиоз и закон Анабиоз в Антарктиде Техническое обеспечение анабиоза Бессмертие и вера Библиотека Ordo Deus Каталог заглавий Каталог авторский Каталог заболеваний Каталог систематический Общий терминологический словарь Словарь естественнонаучных и технических терминов Словарь медицинских терминов Краткие сведения об упоминаемых авторах Рецепты эликсиров бессмертия Избранные афоризмы Список литературы и других источников информации Контактная страница Ordo Deus План развития Ordo Deus Организация - Ordo Deus Устав Ordo Deus Завет Ordo Deus Хроники Ordo Deus Полный свод знаний Коллектив Ordo Deus

Щербаков П.В. Анабиоз Щербаков Павел Васильевич Инженер-исследователь Анабиоз как путь к бессмертию «Московский комсомолец» 04.09.2001г. «Из интервью с Савелием Кашницким» Кто не заснул перед видаком на американском триллере «Затерянные в космосе», тот в курсе: ковбойские наскоки на соседние созвездия требуют здорового многолетнего сна в холодильнике. Сохранил собственное мясо в морозилке — будешь покорять аборигенов космоса. Превратился в тухлятину — значит, ты не ковбой. Идея заморозиться, а потом оттаять в светлом будущем не нова. И не безумна! Более того, она уже была близка к осуществлению в середине 20-х годов. О своих опытах по анабиозу мне рассказывал на исходе жизни недооцененный отечественный гений Лев Сергеевич Термен. Широким массам он известен как изобретатель терменвокса — уникального музыкального инструмента, поющего человеческим голосом. Да еще после публикации Ильи Вайса и автора этих строк («МК», 1 апреля 1979 года) многие узнали, что Термен изобрел телевидение (пусть не смущает дата — в те годы День смеха не отмечался, как сейчас, вранья бы нам не простили). Нарочно столь подробно перечисляю заслуги Льва Сергеевича перед наукой — чтобы дальнейшее не казалось бредом или первоапрельской клюквой. Тридцатилетний радиофизик Термен одно время работал в ленинградском Физико-техническом институте АН СССР у академика А.Ф.Иоффе. В то время молодой ученый был неравнодушен к очаровательной секретарше своего шефа. Помимо разработки систем дальновидения Лев Сергеевич втихаря проделывал опыты по анабиозу млекопитающих. Он охлаждал кошек до 0°С и закапывал их бездыханные тельца в вечной мерзлоте на Кольском полуострове. Спустя некоторое время исследователь откапывал подопытных и возвращал их к жизни. Внезапно секретарша академика заболела воспалением легких и умерла. Лев Сергеевич, прослышавший о скором открытии пенициллина, с помощью которого пневмонию удастся лечить, хотел охладить уснувшую красавицу, с тем, чтобы через несколько лет вернуть ее к жизни. Обратился к Абраму Федоровичу и раскрыл ему карты. Великий физик понял Термена и поверил ему, но возразил: родственники умершей вряд ли поймут и дадут добро на эксперимент с ее телом. Так Лев Сергеевич потерял возлюбленную, а наука — возможность осуществленного анабиоза. Вскоре Термен был послан с особой миссией в США, а через десяток лет, по возвращении из спецкомандировки, надежно упрятан в колымских лагерях. После оттепели ученый много лет не решался вспоминать о своих опытах по анабиозу и лишь в эпоху гласности, на 95-м году жизни, поведал мне эту невероятную историю. Замораживание людей оставалось темой анекдотов и сюжетом для кичевой «научной фантастики» (французский фильм «Замороженный» с Луи де Фюнесом в главной роли наверняка многие помнят). Лишь двое в 60-е годы писали об анабиозе без пошлых шуток: американец Роберт Эттинджер (в 1964 году вышла его книга «Перспектива бессмертия») да наш знаменитый хирург Николай Амосов. Но оба уповали на будущее, неизвестно сколь отдаленное, когда ученые придумают, как охлаждать, а затем отогревать человеческий организм, не разрушая его тканей. Впрочем, они не первые, кто ломал голову над этой проблемой. Первым был Антони ван Левенгук. 1 сентября мы привыкли отмечать День знаний. Только пока мотивом для праздника нам кажется начало учебного года. Пора бы сменить мотивацию. Ровно 300 лет назад, 1 сентября 1701 года, голландский ученый-самоучка разглядел в окуляре 200-кратного микроскопа собственной конструкции явление, названное позднее парадоксом скрытой жизни. В сухом песке, смоченном водой, микроорганизмы, выглядевшие засохшими и мертвыми, начали оживать. Если потом они снова оказывались без влаги, переставали подавать признаки жизни. Смочишь — оживишь. И так без конца. Это были красные коловратки — микроскопические черви. Но они пробудили дерзкую мысль: что даровано Создателем червяку, разве не может быть дано человеку?

После Левенгука опыты с холодовым анабиозом удавались многим исследователям — с растениями и некоторыми простенькими организмами. Но вот с теплокровными такой фокус не удавался.

Почему? Давайте, как в школе, для ответа на вопрос проделаем нехитрые опыты. Пластиковую бутылку с водой заморозим в холодильнике, а затем исследуем содержимое. Масса льда испещрена крупными и мелкими трещинами. Это потому, что замораживание и размораживание происходит неравномерно, внутри водной массы наблюдаются температурные перепады. А теперь засунем в морозилку живой объект — куриное яйцо. Достав его в виде каменной ледышки, дадим яйцу оттаять. И мы увидим, что растрескалась не только скорлупа — расперлось и разрушилось все содержимое яйца. После оттаивания это уже не пищевой продукт, а тухлятина, мерзко пахнущая, к которой неприменимо понятие «вкус».

А если рассмотреть, что происходит с живой клеткой в процессе заморозки и оттаивания, на экране окуляра будет разыгран фильм ужасов. Кристаллики льда кромсают клеточные стенки-мембраны, раздавливают и пронзают все внутренние структуры. Те немногие организмы, которым природа даровала способность замораживаться-размораживаться, защищают свои клетки от режущих льдинок специальными криопротекторами. Человек, если б и сохранил их в процессе эволюции, должен был бы обладать еще и многоступенчатой системой захолаживания — чтобы исключить температурные перепады.

Поэтому прежде чем мечтать об анабиозе человека, следовало бы освоить гипотермию — то есть процесс охлаждения тела в зоне положительных температур. Теплокровные и здесь аутсайдеры: для человека нижний температурный предел выживания (да и то с применением термоблокаторов, искусственно подавляющих терморегуляцию организма) составляет 18°С. Хоть на полградуса ниже — смерть. Вот почему крионика так и не развилась во всем мире в практическое научное направление. Нет рациональной идеи — значит, нет и финансирования. В фантастику не инвестируют.

Так, повторюсь, было во всем мире. За исключением одной-единственной страны, которая, увы, тоже сгинула в вечной мерзлоте политических интриг. Имеется в виду Советский Союз. В нем-то, как ни странно, были блестяще проведены опыты по гипотермии млекопитающих и создана теория анабиоза больших организмов. Возглавлял группу исследователей академик АМН СССР В.Кованов, она работала при Всесоюзном научно-исследовательском центре хирургии Академии меднаук. К сожалению, с распадом СССР финансирование этих отнюдь не самых актуальных для революционного времени исследований прекратилось. Группа распалась. Владимир Васильевич Кованов умер. Его ученики и коллеги разбежались кто куда. А шумный резонанс, вызванный результатами группы во всем научном мире, постепенно затухает и сходит нанет. Чего же конкретно добились московские ученые на пути к анабиозу человека?

Нам удалось впервые в мире достичь нижнего предела гипотермии теплокровного организма — 0°С и при этом добиться успешного оживления 100% охлажденных животных. Температура снижалась до точки замерзания воды, затем возрастала до обычной температуры тела. Минимум, 0°С, пришелся на период 95 минут. Именно столько времени — чуть больше полутора часов — животные пребывали в состоянии клинической смерти. При 3°С наблюдалось прекращение сердечной деятельности.

Мы убедились в ходе экспериментов: при согревании форсированно охлажденного до 0°С организма зверька со скоростью 0,6°С в минуту он обязательно умирает. Скорость согревания 0,2°С в минуту тоже приводит к летальному исходу. А вот посередине существует счастливое «окошко»: при скорости отогрева 0,4°С в минуту все подопытные выживают, причем их жизненные функции полностью восстанавливаются.

У нас получился график для этой счастливой ситуации с полным спасением животных: сначала температурная кривая резко падает, затем медленно растет, время 95 минут приходится на ее минимум. Мои коллеги назвали этот график гипотермической ямой. В шутку, конечно. Но доля правды такова, что это единственная яма, пройдя через которую, можно выжить.

К примеру, доктор Феррера, руководитель лаборатории терморегуляции из французского Университета Клода Бернара, дважды нам писал, не веря сообщениям печати об успехе в гипотермии теплокровных. Сенсация облетела весь мир. И только отечественных ученых оставила равнодушными.

На этом пути нас ожидала другая, как мы ее назвали, анабиотическая яма. Ее минимум может приблизиться к абсолютному температурному нулю — минус -273°С. Вынырнуть из этой ямы гораздо тяжелей, чем в нее нырнуть. Но все-таки возможно! В этом убеждают проведенные эксперименты. В сконструированную нами анабиотическую капсулу мы помещали сердце лабораторных млекопитающих, их кровь и сперму, охлаждали в жидком азоте до минус -196°С, а потом все это отмораживали, возвращая к жизни. Даже такой сложный биологический объект, как куриное яйцо — соизмеримое, кстати, по размерам с самой капсулой, — пройдя по нашей методике анабиотическую яму, сохранял свои качества.

Уже изготовили достаточно крупную анабиотическую установку для опытов с млекопитающими. Еще совсем немного — и первая мышка вернулась бы оттуда, откуда еще никто не возвращался.

Наша группа сделала все для этого необходимое — изобрела вещество, способ и устройство, совершила открытие и разработала универсальную теорию анабиоза. Вещество — оптимальная композиция криопротекторов, мы назвали этот универсальный защитный коктейль суперкриопротектором.

Способ искусственного перевода любых растений, животных, человека и их частей — клеток, тканей и органов — в анабиотическое состояние также разработан на уровне изобретения. Устройство для глубокого многоступенчатого охлаждения животных и человека до неповреждающего замораживания и последующего контролируемого согревания — третье изобретение. Все было продумано и подготовлено. Оставалось только осуществлять.

Одноклассник, военный медик, полковник, организовал мне встречу с руководством крупного НИИ, работающего на авиацию и космонавтику. Меня выслушали, поняли, кажется, даже поверили в реальность предложения. И предложили зарплату 700 рублей в месяц. Причем без финансирования оборудования, материалов и лабораторных животных.

Знаю, что в США сейчас четыре крионические фирмы более-менее успешны. Они по желанию заказчиков и за их, естественно, деньги замораживают безнадежно больных. Однако с их методикой и никудышными криопротекторами это не консервация людей, а экзотическая форма погребальных услуг. Вот бы финансовую основу этих фирм объединить с нашей методикой и нашим суперкриопроектором!

Петербургский ученый Михаил Соловьев предлагает модифицировать похоронные услуги — хоронить желающих в вечной мерзлоте на Севере России. Так сказать, отложить проблему организма до лучших времен. Коммерчески идея, наверно, неплохая. С точки зрения науки — наивная. Вспомните, в Якутии откопали хорошо сохранившееся тело мамонтенка, присвоили ему даже имя Дима. Вот уж был соблазн из клеток его организма воссоздать живого мамонта. Но клыкастым Дмитриевичам не суждено было появиться на свет Божий — в теле Димы не сохранилось ни единой неповрежденной клетки. Под микроскопом его останки представляют собой цитологическое месиво — по сути, такую же тухлятину, как вынутое из морозилки куриное яйцо. Так что идея Михаила Соловьева без научного обеспечения, которое наша бывшая группа могла бы предложить, мертва.

При финансировании через один-два месяца публике могут быть представлены мелкие лабораторные животные, прошедшие анабиоз. Для человекообразной обезьяны на успешное путешествие к абсолютному нулю потребуется от шести месяцев до года... Давайте остановлюсь в прогнозах, а то сочтут за чудака.

Сегодня мир содрогается от пандемии СПИДа. Пугаем друг друга тем, что лет через 10—15 каждый второй будет обречен. Пока нет лекарства от этой современной чумы, может, анабиоз — единственная разумная отсрочка от повальной гибели.

Только проблема в том, что дело это очень дорогое. И массовым вряд ли станет. Впрочем, любая методика, становясь серийной, снижает себестоимость. Но кто опередит — СПИД или серийный анабиоз, — пока что вопрос праздный: сегодня представляется, что человечеству не хочется себя сохранить. А без этого массового желания наши идеи так и будут восприниматься утопическими.

Для начала давайте отметим 300-летие открытия парадокса скрытой жизни. И будем надеяться, что этот нежданный праздник даст толчок человечеству к преодолению анабиотической ямы. Другого счастливого пути я для него не вижу.

Вас категорически не устраивает перспектива безвозвратно исчезнуть из этого мира? Вы желаете прожить ещё одну жизнь? Начать всё заново? Исправить ошибки этой жизни? Осуществить несбывшиеся мечты? Перейдите по ссылке: «главная страница».