Описываются и другие, менее распространённые навязчивые страхи: баллистофобия — страх огнестрельного оружия; бронтофобия страх грозы; вертигофобия — страх головокружения; вомитофобия — страх рвоты; гематофобия — страх вида крови; геронтофобия — страх встречи со стариками; зоофобия — страх животных (человек боится встречи с животными); кайрофобия— страх какой-либо определённой ситуации; кенофобия — страх пустых помещений; кинофобия — страх собак (человек боится встречи с собаками); клептофобия — страх присвоения чужих вещей; лалофобия — страх речи у заик; некрофобия — страх мертвецов; неофобия — страх новизны, каких-либо перемен в привычной, сложившейся ситуации; никтофобия — страх ночной темноты; пирофобия — страх огня; стазобазофобия — страх стояния, ходьбы; судорофобия — страх вспотеть в обществе и в связи с этим подвергнуться насмешкам; токофобия — страх родов; топофобия — страх определённых мест; урофобия — страх позыва на мочеиспускание в неподходящей обстановке, например, в обществе, на лекции, в строю. В группе навязчивых страхов могут быть выделены особо навязчивые опасения невозможности совершения какого-либо обычного жизненного или профессионального акта. Опытный педагог, хорошо владеющий материалом, вдруг начинает бояться забыть содержание лекции, певица боится, что не споёт хорошо известную мелодию, в связи с чем отказывается от публичных выступлений. Больной испытывает страх мочиться в общественной уборной в присутствии посторонних. К этой группе страхов относится и ситофобия — страх приёма пищи, страх еды. Близка к ситофобии фагофобия — страх проглатывания пищи из-за боязни подавиться. К этой же группе принадлежит и навязчивое опасение оказаться несостоятельным в совершении полового акта, страх полового бессилия. Подобные навязчивые опасения образуют основную клинические, картину невроза ожидания, выделяемого некоторыми исследователями в самостоятельное заболевание. При навязчивых воспоминаниях в сознании больного мучительно вновь и вновь возникает образное воспоминание о каком-либо неприятном, порочащем его событии. Контрастные представления и хульные мысли по своему содержанию противоположны мировоззрению больного, его этическим установкам. В сознании больного против его желания возникают мысли о нанесении вреда самым близким людям, у религиозных людей — мысли циничного содержания по поводу религиозных представлений. Навязчивые сомнения, описанные Ж. Фальре и Леграном дю Соллем (Legrand du Saulle), близки к навязчивым страхам. Больной постоянно испытывает сомнения в правильности и завершённости своих поступков. Уходя из дома, он сомневается в том, запер ли дверь, выключил ли отопительные приборы. Отправив письмо, сомневается в правильности написанного им адреса. Навязчивые сомнения влекут за собой необходимость многократной проверки больными своих действий. Навязчивые влечения представляют, собой возникающие в сознании больного сильные стремления совершить какой-либо бессмысленный, опасный, непристойный поступок. Сюда относятся, например, гидромания (влечение броситься в воду), гомицидомания (влечение к убийству), стремление выкрикнуть в обществе бранное, нецензурное слово, обнажить половые органы. В отличие от насильственных и импульсивных действий навязчивые влечения никогда не осуществляются. Навязчивые действия обычно связаны с навязчивыми сомнениями и страхами. Больной, страдающий страхом загрязнения, бесчисленное количество раз моет руки, а страдающий страхом заразиться болезнью по нескольку раз в день опрыскивает свою одежду дезинфицирующим раствором. К навязчивым действиям некоторые исследователи относят также первоначально сознательные движения, которые в дальнейшем при их частом повторении становятся привычными и в известной степени непреодолимыми, например, навязчивое стремление грызть ногти (онихофагия). Навязчивые мысли проявляются прежде всего в бесплодном или болезненном мудрствовании, что впервые было описано Гризингером (W. Griesinger). Для обозначения этого Навязчивые состояния пользуются также термином «душевная, или умственная, жвачка», предложенным Леграном дю Соллем и П. Жане. Бесплодное мудрствование проявляется в навязчивом стремлении вновь и вновь разрешать ненужные и даже бессмысленные вопросы, например, почему солнце светит, почему стол стоит на четырёх ножках, почему мел белый, почему правая рука называется именно правой, а левая — левой. Навязчивый счёт (аритмомания) выражается в навязчивом стремлении точно считать и удерживать в памяти количество пройденных шагов, домов или столбов на улицах, повстречавшихся прохожих, проезжающих автомобилей и так далее Некоторые больные раскладывают на слоги слова и целые фразы, причём слова в этих фразах подбирают так, чтобы в них содержалось чётное или, наоборот, нечётное количество слогов. Навязчивые репродукции, или припоминания (ономатомания), описанные Ж. Шарко и В. Маньяком, выражаются в навязчивом стремлении припоминать, например, совершенно ненужные термины, имена героев в художественных произведениях. Как особая форма защитных действий против навязчивых страхов возникают навязчивые ритуалы, которые, как и всякие другие Навязчивые состояния, характеризуются признаком непреодолимости. Так, больная со страхом смерти при ходьбе наступала только на неровные места тротуара или мостовой, а попав однажды на ровный, только что залитый асфальтом участок тротуара не могла идти дальше; другой больной обходил вокруг всех столбов, которые попадались ему на пути. Иногда больные прибегают к защитным словесным формулам. В отдельных случаях навязчивые ритуалы, особенно при неврозоподобной форме шизофрении, оказываются очень сложными и тогда их можно рассматривать как своего рода навязчивые церемонии. Течение Навязчивые состояния характеризуется колебаниями от почти полного исчезновения до значительного усиления. Исчезнувшие Навязчивые состояния могут через продолжительные промежутки времени возникать вновь. В отдельных случаях отмечается переход Навязчивые состояния в бред (смотри полный свод знаний) и в психический автоматизм (смотри полный свод знаний Кандинского — Клерамбо синдром). К. Ясперс предложил разделение Навязчивые состояния на отвлечённые, безразличные по своему содержанию, и на образные, с аффективным, обычно тягостным содержанием. К первым принадлежат бесплодное мудрствование, навязчивый счёт, навязчивые воспоминания, разложение слов на слоги. Остальные он относил к группе образной навязчивости. Навязчивые состояния встречаются при самых различных заболеваниях. Так, при неврозе навязчивых состояний возможны различного рода навязчивости наряду с расстройствами, свойственными неврозам вообще,— раздражительностью, повышенной чувствительностью, расстройством сна, вегетативными расстройствами. Очень часто Навязчивые состояния наблюдаются при психастении (смотри полный свод знаний), нередки они при неврозоподобном варианте вялотекущей шизофрении (смотри полный свод знаний), возможны в депрессивной фазе маниакально-депрессивного психоза (смотри полный свод знаний), при инволюционной меланхолии (смотри полный свод знаний Депрессивные синдромы), психозах при гипертонической болезни (смотри полный свод знаний), соматогенных психозах (смотри полный свод знаний Симптоматический психозы)/ эпилепсии (смотри полный свод знаний), органических заболеваниях головного мозга, истерии (смотри полный свод знаний). Общеизвестен факт возникновения отдельных, притом крайне нестойких Навязчивые состояния у психически здоровых людей; какая-либо мелодия или стихотворение могут вновь и вновь возникать в сознании, особенно при утомлении, после перенесённых инфекций, также при тяжёлых переживаниях. Типичные для шизофрении Навязчивые состояния связаны с особенностями шизофренического процесса и являются процессуальными симптомами, которые могут быть отнесены к феноменам частичной деперсонализации. Для них характерны быстрое присоединение навязчивых ритуалов, а также в отличие от Навязчивые состояния невротического характера слабо выраженные аффективная окраска и компонент борьбы. Критическое отношение больных шизофренией к Навязчивые состояния в период обострения резко снижается, в связи с чем Навязчивые состояния начинают напоминать бред и психические автоматизмы. Они отличаются большой стойкостью и неподатливостью по отношению к психотерапевтическому воздействию. Часто их содержание крайне нелепо. При прогредиентном течении шизофренического процесса возможен переход Навязчивые состояния в отрывочные бредовые идеи, а также в стереотипии. Навязчивые состояния при эпилепсии (чаще всего это гомицидные навязчивые влечения) отличаются своей элементарностью и обычно протекают пароксизмально в рамках негрубо нарушенного сознания. Навязчивые влечения, наблюдаемые при хронический течении эпидемический энцефалита, а также при других органических заболеваниях головного мозга (посттравматические заболевания, опухоли головного мозга), имеющих сходную с эпидемический энцефалитом локализацию морфологический изменений, не могут быть отнесены к настоящим Навязчивые состояния В связи с ярко представленным в них признаком насильственной непреодолимости они должны рассматриваться в особой группе насильственных состояний. В отличие от настоящих навязчивых влечений насильственные влечения после короткой и безуспешной борьбы с ними со стороны больных реализуются в соответствующие действия (смотри полный свод знаний Импульсивные влечения). Навязчивые состояния, возникающие в депрессивной фазе маниакально-депрессивного психоза, развиваются на основе смешанного состояния с компонентом тревоги и при отсутствии торможения (смотри полный свод знаний Маниакально-депрессивный психоз). Особенно характерны для маниакально-депрессивного психоза навязчивые сомнения. В начальной стадии гипертонической болезни, протекающей с нервно-психическими нарушениями, могут развиваться единичные навязчивые страхи. Обычно это страх смерти и страх открытого пространства. Эти же страхи входят в клинические, картину нервно-психических нарушений при кардиогенных психозах. Очень редко встречающиеся Навязчивые состояния при пресенильной меланхолии обычно проявляются в форме навязчивых воспоминаний чрезвычайно тяжёлого содержания. Наблюдаются также навязчивые влечения, например, стремление убить кого-либо из близких людей. Этиология и патогенез. С самого начала развития учения о Навязчивые состояния во взглядах зарубежных исследователей наметились разногласия по вопросу о том, какие нарушения лежат в основе Навязчивые состояния — интеллектуальные или эмоциональные. Ведущую роль интеллектуальных нарушений особенно отстаивали нем. психиатры, в частности К. Вестфаль, первый, указавший на это в 1877 год Французские исследователи стояли на точке зрения эмоциональной обусловленности навязчивых состояний. Б. Морель (1866) относил Навязчивые состояния к особому «эмоциональному бреду». В дальнейшем немецкие исследователи продолжали изучать Навязчивые состояния преимущественно в чисто психологическом плане, в отрыве от той клинической почвы, на которой они развивались. Последователи психоанализа рассматривали Навязчивые состояния в свете теории Фрейда. Мысль о сексуальном содержании некоторых Навязчивые состояния была высказана в 1892 год Краффт-Эбингом (R. Krafft-Ebing). Помимо предположения о том, что в основе развития Навязчивые состояния лежат психол. факторы, в зарубежной литературе существует ещё и другая точка зрения. Так, эпидемия энцефалита после первой мировой войны дала толчок к постановке вопроса об органически церебральной обусловленности Навязчивые состояния Отечественные исследователи изучали Навязчивые состояния путём их клинического, а впоследствии патофизиологические анализа. С. С. Корсаков, указывая на сложность структуры Навязчивые состояния, возражал тем исследователям, которые вели бесплодный спор об интеллектуальной или, наоборот, эмоциональной обусловленности навязчивых состояний. В. П. Сербский отметил в 1890 год необходимость выделения из группы Навязчивые состояния всех патологический явлений, имеющих с ними лишь чисто внешнее сходство, например, стереотипных движений при кататонии. В 1902 год С. А. Суханов и П. Б. Ганнушкин в совместном исследовании выдвинули положение о необходимости дифференцированного изучения И. с. в прямой зависимости от той клинические, основы, на которой они возникают. В дальнейшем изучение Навязчивые состояния в отечественной психиатрии проводилось именно с клинические, точки зрения. Освещение отечественными исследователями проблемы Навязчивые состояния с позиций материализма закономерно привело к изучению их патофизиологические основ. Основные патофизиологические механизмы Навязчивые состояния были установлены И. П. Павловым в 1933 г., хотя ещё в 1913 год видный отечественный психиатр Ж М. Асатиани опубликовал исследование о фобии как условном рефлексе. По И. П. Павлову, большинству Навязчивые состояния соответствует возникновение в коре головного мозга изолированного функционально «больного пункта», который характеризуется наличием в нем патологически инертного, застойного возбуждения. Такое возбуждение в «больных пунктах» обнаруживается в отношении как двигательных актов, так и самых разнообразных представлений и чувств. Общность патофизиологические основы Навязчивые состояния и бредовых идей объясняет возможность перехода первых во вторые. Вместе с тем патофизиологические основа Навязчивые состояния отличается меньшей силой застойного возбуждения и соответственно меньшей силой и распространённостью отрицательной индукции, в результате чего патологический очаг застойного возбуждения не тормозит другие участки коры в такой степени, как при бреде. Это обстоятельство определяет сохранность у больного критического отношения к Навязчивые состояния Патологический инертность возбуждения в «больных пунктах» сообщает образующимся условным рефлексам особенно большую прочность, делает их незакономерно устойчивыми. Указанные положения были установлены И. П. Павловым в результате изучения экспериментальных неврозов. После получения М. К. Петровой в эксперименте на животных так называемый фобии глубины И. П. Павлов предложил объяснять её действием механизма патологический лабильности торможения. М. К. Петрова установила, что при возникновении в эксперименте патологический подвижности тормозного процесса могут растормаживаться ранее пережитые животным «страхи». Эти данные соответствуют клинические, наблюдениям над повторяемостью у больных в разное время одних и тех же фобий. часть о., нет оснований говорить о едином патофизиологические механизме возникновения Навязчивые состояния Обобщая ранее полученные данные и результаты собственных исследований, А. Г. Иванов-Смоленский (1952, 1974) установил, что несомненная роль в механизме действия Навязчивые состояния принадлежит также явлениям патологической положительной или отрицательной индукции с растормаживанием выработанных в онтогенезе тормозных процессов. В отдельных случаях приходится учитывать значение фазовых состояний. Так, механизм ультрапарадоксальной фазы определяет собой возникновение хульных мыслей и контрастных влечений. По мнению А. Г. Иванова Смоленского, значительная часть Навязчивые состояния связана со второй сигнальной системой. Временное успокоение, испытываемое больным после выполнения навязчивых ритуальных действий, повидимому, объясняется возникновением нового очага возбуждения в двигательном анализаторе с развитием отрицательной индукции, в результате чего подавляется основной очаг инертного возбуждения. Патофизиологический исследования по проблеме Навязчивые состояния ещё далеки до своего завершения. Лечение должно быть направлено на устранение основного заболевания. Смотри полный свод знаний Неврозы.
Вас категорически не устраивает перспектива безвозвратно исчезнуть из этого мира? Вы не желаете закончить свой жизненный путь в виде омерзительной гниющей органической массы пожираемой копошащимися в ней могильными червями? Вы желаете вернувшись в молодость прожить ещё одну жизнь? Начать всё заново? Исправить совершённые ошибки? Осуществить несбывшиеся мечты? Перейдите по ссылке: «главная страница».
|